Жил я славно в первой трети
Двадцать лет на белом свете —
по влечению,
Жил бездумно, но при деле,
Плыл куда глаза глядели —
по течению.
Думал: вот она, награда, —
Ведь ни вёслами не надо,
ни ладонями.
Комары, слепни да осы
Донимали, кровососы,
да не доняли.
Слышал, с берега вначале
Мне о помощи кричали,
о спасении.
Не дождались, бедолаги, —
Я лежал, чумной от браги,
в расслаблении.
Крутанёт
ли в повороте,
Завернёт
в водовороте —
всё исправится,
То разуюсь,
то обуюсь,
На себя в воде любуюсь —
очень ндравится.
Берега текут за лодку,
Ну а я ласкаю глотку
медовухою.
После лишнего глоточку —
Глядь: плыву не в одиночку —
со старухою.
И пока я удивлялся,
Пал туман и оказался
в гиблом месте я,
И огромная старуха
Хохотнула прямо в ухо,
злая бестия.
Я кричу — не слышу крика,
Не вяжу от страха лыка,
вижу плохо я,
На ветру меня качает...
"Кто здесь?" Слышу — отвечает:
"Я, Нелёгкая!
Брось креститься, причитая, —
Не спасёт тебя Святая
Богородица:
Тех, кто руль да вёсла бросит,
Тех Нелёгкая заносит —
так уж водится!"
Я впотьмах ищу дорогу,
Медовухи понемногу —
только по сту пью.
А она не засыпает —
Впереди меня ступает
тяжкой поступью.
Вот споткнулась о коренья
От большого ожиренья,
гнусно охая.
У неё одышка даже,
А заносит ведь туда же,
тварь нелёгкая.
Вдруг навстречу нам живая
Хромоногая, кривая —
морда хитрая.
"Ты, — кричит, — стоишь над бездной,
Я спасу тебя, болезный,
слёзы вытру я!"
Я спросил: "Ты кто такая?"
А она мне: "Я Кривая —
воз молвы везу".
И хотя я кривобока,
Криворука, кривоока —
я, мол, вывезу...
Я воскликнул, наливая:
"Вывози меня, Кривая, —
я на привязи!
Я тебе и жбан поставлю,
Кривизну твою исправлю —
только вывези!
И ты, Нелёгкая маманя,
На-ка истину в стакане —
больно нервная!
Ты забудь себя на время,
Ты же толстая — в гареме
будешь первая".
И упали две старухи
У бутыли медовухи
в пьянь-истерику.
Я пока за кочки прячусь
И тихонько задом пячусь
прямо к берегу...
Лихо выгреб на стремнину:
В два гребка — на середину!
Ох, пройдоха я!
Чтоб вы сдохли, выпивая,
Две судьбы мои — Кривая
да Нелёгкая!
1977
