Дорожный дневник — Часть VI — Дороги... дороги...

     Ах, дороги узкие —
     Вкось, наперерез!
     Вёрсты белорусские —
     С ухабами и без!

     Как орехи грецкие,
     Щёлкаю я их.
     Говорят, немецкие —
     Гладко, напрямик...

Там, говорят, дороги — ряда по три
И нет дощечек с "Ахтунг!" или "Хальт!"
Ну что же, мы прокатимся, посмотрим,
Понюхаем — не порох, а асфальт.

     Горочки пологие —
     Я их щёлк да щёлк!
     Но в душе, как в логове,
     Затаился волк.

     Ату, колёса гончие!
     Целюсь под обрез —
     И с волком этим кончу я
     На отметке "Брест".

Я там напьюсь водички из колодца
И покажу отметки в паспортах.
Потом мне пограничник улыбнётся,
Узнав, должно быть, или — просто так...

     После всякой зауми,
     Вроде "кто таков?",
     Как взвились шлагбаумы
     Вверх, до облаков!

     Лишь взял товарищ в кителе
     Снимок для жены —
     И... только нас и видели
     С нашей стороны!

Я попаду в Париж, в Варшаву, в Ниццу!
Они — рукой подать, наискосок...
Так я впервые пересёк границу —
И чьи-то там сомнения пресёк.

     Ах, дороги скользкие —
     Вот и ваш черёд!
     Деревеньки польские —
     Стрелочки вперёд,

     Телеги под навесами,
     Булыжник-чешуя...
     По-польски ни бельмеса мы —
     Ни жена, ни я!

Потосковав о ломте, о стакане,
Затормозили где-то наугад,
И я сказал по-русски: "Прошу, пани!" —
И получилось точно и впопад!

     Ах, еда дорожная
     Из немногих блюд!
     Ем неосторожно я
     Всё, что подают.

     А напоследок — сладкое,
     Стало быть  — кончай!
     И на их хербатку я
     Дую, как на чай.

А панночка пощёлкала на счётах
(Всё как у нас — зачем туристы врут!) —
И я, прикинув разницу валют,
Ей отсчитал не помню сколько злотых 
И проворчал: "По-божески дерут".

     Где же песни-здравицы?
     Ну-ка подавай! 
     Польские красавицы,
     Для туристов — рай?

     А вона на поляночке —
     Души нараспах —
     Веселились панночки
     С граблями в руках.

"Да, побывала Польша в самом пекле, —
Сказал старик и лошадей распряг... —
Красавицы-полячки не поблекли,
А сгинули в немецких лагерях..."

     Лемех вглубь въедается
     В землю, как каблук, 
     Пепел попадается
     До сих пор под плуг.

     Память вдруг разрытая —
     Неживой укор:
     Жизни недожитые —
     Для колосьев корм.

В моём мозгу, который вдруг сдавило
Как обручем (но так его, дави!)
Варшавское восстание кровило,
Захлёбываясь в собственной крови...

     Дрались — худо-бедно ли,
     А наши корпуса 
     В пригороде медлили
     Целых два часа.

     В марш-бросок, в атаку ли 
     Рвались как один,
     И танкисты плакали
     На броню машин...

Военный эпизод — давно преданье,
В историю ушёл, порос быльём.
Но не забыто это опозданье,
Коль скоро мы заспорили о нём.

     Почему же медлили
     Наши корпуса?
     Почему обедали
     Эти два часа?

     Потому что танками,
     Мокрыми от слёз,
     Англичанам с янками
     Мы утёрли нос!

А может быть, разведка оплошала —
Не доложила? Что теперь гадать!
Но вот сейчас читаю я: "Варшава" —
И еду, и хочу не опоздать! 
1973