Я бодрствую, но вещий сон мне снится...

Я бодрствую, но вещий сон мне снится.

Пилюли пью — надеюсь, что усну.
Не привыкать глотать мне горькую слюну:
Организации, инстанции и лица
Мне объявили явную войну —

За то, что я нарушил тишину,
За то, что я хриплю на всю страну
Затем, чтоб доказать — я в колесе не спица,
За то, что мне неймётся, за то, что мне не спится,

За то, что в передачах заграница
Передаёт блатную старину,
Считая своим долгом извиниться:
"Мы сами, без согласья..." — Ну и ну!

За что ещё? Быть может, за жену —
Что, мол, не мог на нашей подданной жениться,
Что, мол, упрямо лезу в капстрану
И очень не хочу идти ко дну,

Что песню написал, и не одну,
Про то, как мы когда-то били фрица,
Про рядового, что на дзот валится,
А сам — ни сном ни духом про войну.

Кричат, что я у них украл луну
И что-нибудь ещё украсть не премину.
И небылицу догоняет небылица.
Не спится мне... Ну как же мне не спиться!

Нет, не сопьюсь — я руку протяну
И завещание крестом перечеркну,
И сам я не забуду осениться,
И песню напишу, и не одну,

И в песне я кого-то прокляну,
Но в пояс не забуду поклониться
Всем тем, кто написал, чтоб я не смел ложиться!
Пусть даже горькую пилюлю заглотну. 
1973