Был день – и земля, упоенная жаром, Роскошно томилась в объятьях небес; Обширное море пылало пожаром, Дышал ароматами лес. Но день догорел – и обычной порою Затеплился месяц над сонной землею: Пред ним задрожала земная краса – А месяц, открывши бесстрастные очи, Все выше плывет. И под куполом ночи Свершались небес чудеса… Звучат сладострастно леса и поляны: То песни поет соловей; И тонкой струею дымятся туманы От гор – от земли алтарей. Душистые недра цветы раскрывая, Курят в тишине фимиам… И в знойном томленье земля, изнывая, Трепещет и рвется к блестящим лучам, А месяц какой-то неведомой силой Земные восторги впивал, И веял на землю покоем могилы, И блеском холодным ее обливал. Недолго она теплотою дышала И негой душистой: на жарких полях Цветы затворились, земля засверкала Пред месяцем светлым в холодных слезах. О дева милая! Напрасно, Полна и неги, и огня, Так бешено, так сладострастно Ты жмешь в объятиях меня. Мой ангел юга черноокий! Восторг любви твоей высокой, И бескорыстный, и святой, Я не пойму моей душой, И на кипучие лобзанья Я, света хладного созданье, Отвечу лаской ледяной – И взор твой светлый, полный жизни, С улыбкой горькой укоризны Сверкнет печальною слезой.