Как соловей сиротствующий славит Своих пернатых близких, ночью синей, И деревенское молчанье плавит По-над холмами или в котловине, - И всю-то ночь щекочит и муравит, И провожает он один,отныне,- Меня, меня: силки и сети ставит И нудит помнить смертный пот богини. О радужная оболочка страха! Эфир, очей, глядевших в глубь эфира, Взяла земля в слепую люльку праха. Исполнилось твое желанье, пряха, И, плачучи, твержу - вся прелесть мира Ресничного недолговечней взмаха. ноябрь 1933