Сегодня можно снять декалькомани

Сегодня можно снять декалькомани,
Мизинец окунув в москву-реку,
С разбойника-кремля. Какая прелесть
Фисташковые эти голубятни -
Хоть проса им насыпать, хоть овса!
А в недорослях кто? Иван великий -
Великовозрастная колокольня,
Стоит себе еще болван-болваном
Который век. Его бы заграницу,
Чтоб доучился. Да куда там!.. Стыдно.

Река-Москва в четырехтрубном дыме,
И перед нами весь раскрытый город -
Купальщики заводы и сады
Замоскворецкие. Не так ли,
Откинув палисандровую крышку
Огромного концертного рояля,
Мы проникаем в звучное нутро?
Белогвардейцы, вы его видали?
Рояль москвы слыхали? Гули-гули!

Мне кажется, как всякое другое,
То время незаконно... Как мальчишка,
За взрослыми в морщинистую воду,
Я, кажется, в грядущее вхожу
И, кажется, его я не увижу.

Уж я не выйду с молодостью в ногу
На разлинованные стадионы,
Разбуженный повесткой мотоцикла,
Я на рассвете не вскочу с постели,
В хрустальные дворцы на курьих ножках
Я даже легкой тенью не войду.

Мне с каждым днем дышать все тяжелее,
А между тем нельзя повременить -
И рождены для наслажденья бегом
Лишь сердце человека и коня...

А Фауста бес - сухой и моложавый -
Вновь старику кидается в ребро,
И подбивает взять почасно ялик,
Или махнуть на Воробьевы горы,
Иль на трамвае охлестнуть москву...
Ей некогда: она сегодня в няньках -
Bсе мечется на сорок тысяч люлек,
Она одна и пряжа на руках.

Какое лето! Молодых рабочих
Татарские сверкающие спины
С девической повязкой на хребтах,
Таинственные узкие лопатки
И детские ключицы. Здравствуй, здравствуй,
Могучий некрещеный позвоночник,
С которым проживем не век, не два!