Bосьмистишия ************ 1. Люблю появление ткани, Когда после двух или трех, А то четырех задыханий Придет выпрямительный вздох - И дугами парусных гонок Открытые формы чертя, Играет пространство спросонок - Не знавшее люльки дитя. ноябрь 1933, Москва июль 1935, Воронеж 2. Люблю появление ткани, Когда после двух или трех, А то четырех задыханий Придет выпрямительный вздох - И так хорошо мне и тяжко, Когда приближается миг - И вдруг дуговая растяжка Звучит в бормотаньях моих. ноябрь 1933, Москва 3. О, бабочка, о, мусульманка, В разрезанном саване вся - Жизненочка и умиранка, Такая большая, сия! С большими усами кусава Ушла с головою в бурнус. О, флагом развернутый саван,- Сложи свои крылья - боюсь! ноябрь 1933, Москва 4. Шестого чувства крохотный придаток Иль ящерицы теменной глазок, Монастыри улиток и створчаток, Мерцающих ресничек говорок. Недостижимое, как это близко! Ни разглядеть нельзя, ни посмотреть, - Как будто в руку вложена записка И на нее немедленно ответь. Май 1934, Москва 5. Преодолев затверженность природы, Голуботвердый глаз проник в ее закон, B земной коре юродствуют породы, И как руда из груди рвется стон. И тянется глухой недоразвиток, Как бы дорогой, согнутою в рог, - Понять пространства внутренний избыток И лепестка и купола залог. январь 1933, Москва 6. Когда, уничтожив набросок, Ты держишь прилежно в уме Период без тягостных сносок, Единый во внутренней тьме, - И он лишь на собственной тяге, Зажмурившись, держится сам - Он так же отнесся к бумаге, Как купол к пустым небесам. ноябрь 1933, Москва 7. И Шуберт на воде, и Моцарт в птичьем гаме, И Гете, свищущий на вьющейся тропе, И Гамлет, мысливший пугливыми шагами, Считали пульс толпы и верили толпе. Быть может, прежде губ уже родился шепот И в бездревесности кружилися листы, И те, кому мы посвящаем опыт, До опыта приобрели черты. январь 1934, Москва 8. И клена зубчатая лапа Купается в круглых углах, И можно из бабочек крапа Рисунки слагать на стенах. Бывают мечети живые, И я догадался сейчас: Быть может, мы - айя-софия С бесчисленным множеством глаз. Январь 1934, Москва 9. Скажи мне, чертежник пустыни, Сыпучих песков геометр, Ужели безудержность линий Сильнее, чем дующий ветр? - меня не касается трепет Его иудейских забот - Он опыт из лепета лепит И лепет из опыта пьет. Ноябрь 1933, Москва 10. В игольчатых чумных бокалах Мы пьем наважденья причин, Касаемся крючьями малых, Как легкая смерть, величин. И там, где сцепились бирюльки, Ребенок молчанье хранит - Большая вселенная в люльке У маленькой вечности спит. Ноябрь 1933, Москва 11. И я выхожу из пространства В запущенный сад величин, И мнимое рву постоянство И самосогласье причин. И твой, бесконечность, учебник Читаю один, без людей - Безлиственный дикий лечебник, - Задачник огромных корней.