Око


          Око


     К одному исполинскому оку
     без лица, без чела и без век,
     без телесного марева сбоку
     наконец-то сведен человек.

     И на землю без ужаса глянув
     (совершенно несхожую с той,
     что, вся пегая от океанов,
     улыбалась одною щекой),

     он не горы там видит, не волны,
     не какой-нибудь яркий залив
     и не кинематограф безмолвный
     облаков, виноградников, нив;

     и, конечно, не угол столовой
     и свинцовые лица родных -
     ничего он не видит такого
     в тишине обращений своих.

     Дело в том, что исчезла граница
     между вечностью и веществом -
     и на что неземная зеница,
     если вензеля нет ни на чем?

             1939, Париж