Он стар и похож на свое одиночество. Ему рассуждать о погоде не хочется. Он сразу с вопроса: — А Вы не из Витебска?..— Пиджак старомодный на лацканах вытерся... —Нет, я не из Витебска...— Долгая пауза. А после — слова монотонно и пасмурно: — Тружусь и хвораю... В Венеции выставка... Так Вы не из Витебска?.. — Нет, не из Витебска... Он в сторону смотрит. Не слышит, не слышит. Какой-то нездешней далекостью дышит, пытаясь до детства дотронуться бережно... И нету ни Канн, ни Лазурного берега, ни нынешней славы... Светло и растерянно он тянется к Витебску, словно растение... Тот Витебск его — пропыленный и жаркий — приколот к земле каланчою пожарной. Там свадьбы и смерти, моленья и ярмарки. Там зреют особенно крупные яблоки, и сонный извозчик по площади катит... — А Вы не из Витебска?... Он замолкает. И вдруг произносит, как самое-самое, названия улиц: Смоленская, Замковая. Как Волгою, хвастает Видьбой-рекою и машет по-детски прозрачной рукою... — Так Вы не из Витебска... Надо прощаться. Прощаться. Скорее домой возвращаться... Деревья стоят вдоль дороги навытяжку. Темнеет... И жалко, что я не из Витебска.