О! как пуста, о! как мертва Первопрестольная Москва! Ее напрасно украшают, Ее напрасно наряжают. Огромных зданий стройный вид, Фонтаны, выдумка востока, Везде чугун, везде гранит, Сады, мосты, объем широкий Несметных улиц,- все блестит Изящной роскошью, все ново, Все жизни ждет, для ней готово, Но жизни нет! Она мертва, Первопрестольная Москва! С домов боярских герб старинный Пропал, исчез, и с каждым днем Расчетливым покупщиком В слепом неведеньи, невинно Стираются следы веков, Следы событий позабытых, Следы вельможей знаменитых Обычай, нравы, дух отцов, Все изменилось! Просвещенье И подражанье новизне Уж водворили пресыщенье На православной стороне, Гостеприимство, хлебосольство, Накрытый стол и настежь дверь Преданьем стали, и теперь Витийствует многоглагольство На скучных сходбищах взамен Веселья русского. Все глухо, Все тихо вдоль кремлевских стен, В церквах, в соборах; и для слуха В Москве отрада лишь одна Высокой прелести полна: Один глагол всегда священный, Наследие былых времен,- И как сердцам понятен он, Понятен думе умиленной! - То вещий звук колоколов! То гул торжественно-чудесный, Взлетающий до облаков, Когда все сорок сороков Взывают к благости небесной! Знакомый звон, любимый звон, Москвы наследие святое, Ты все былое, все родное Напомнил мне! Ты сопряжен Навек в моем воспоминаньи С годами детства моего, С рожденьем пламенных мечтаний В уме моем. Ты для него Был первый вестник вдохновенья: Ты в томный трепет, в упоенье Меня вседневно приводил; Ты поэтическое чувство В ребенке чутком пробудил; Ты страсть к гармонии, к искусству Мне в душу пылкую вселил! И ныне, гостьей отчужденной Когда в Москву вернулась я,- Ты вновь приветствуешь меня Своею песнею священной, И лишь тобой еще жива Осиротелая Москва!